Поэтика за чайным столом и другие разборы - Страница 195
- Предыдущая
- 195 / 296
- Следующая
195
Зачем я тогда проливал свою кровь,
Зачем ел тот список на восемь листов,
Зачем мне рубли за подкладкой?
Все же надо взять доху,
Зятю кофе на меху,
Куму — хрен, а тесть и пивом обойдется,
Также взять коньяк в пуху,
Растворимую сноху,
Ну а брат и самогоном перебьется.
Список Высоцкого совмещает несколько характерных особенностей знакомых нам каталогов. Прежде всего, его составление и аннигиляция подчеркнуто овеществляются — в виде сначала бумажного реестра, затем его заучивания наизусть, затем проглатывания и, наконец, забывания (мотивированного былой контузией героя и его теперешним шоком от пребывания в городе), что играет на инвариантную тему памяти/ностальгии. Структурно история со списком отчасти подобна (и, возможно, наследует) структуре маршаковского «Багажа» — особенно в рефренных вариациях, ведущих к подрыву исходного списка.
Тут Высоцкий идет даже дальше, постепенно перекомпоновывая пункты заказа (в духе хармсовского «Ивана Топорышкина»), чему способствует их систематическая двучленность, а то и трехчленность (как в списках Лепорелло и стихах Мандельштама о поэтах): «что» — «какого типа» — «кому». В результате, например, наложение формулы: Зятю черную икру на брату с бабой — кофе растворимый и на снохе С ейным мужем по дохе дает: зятю кофе на меху. К перепутыванию располагает и фонетическое сходство ключевых слов, активизируемое постановкой в рифму (ковру — икру — махру; дохи — духи; доху — меху — в пуху — сноху), наследующее головоломной мнемонике флотских команд в «Свадьбе с генералом» Чехова.
Делается вдвойне новаторский ход: ностальгическая утрата ценностей кончается уничтожением самого списка (а не только отдельных ценностей, как, скажем, в случае с собачонкой маршаковской барыни), а перемонтаж компонентов доводит до абсурда игру с текстуальностью списков и тем вызовом запоминанию, с которым имели дело авторы-исполнители устных каталогов, — да Высоцкий, собственно, и является современным бардом.
2
Хронологически еще более близким к лучниковскому был дефицитный список в финале поэмы Евтушенко «Северная надбавка» (1977), возможно, подсказанный перечнем Высоцкого. Это список заказов, от выполнения которых отказывается герой поэмы, чтобы отдать дикие северные деньги своей сестре и ее мужу, нуждающимся в лучшей квартире:
И когда самолет, зеленку.
за собой оставляя свист, Это — общественное.
взмыл в небеса, Личное — дубленку.
то внизу, Парикмахерше Семечкиной —
над землей отуманенной, парик.
еще долго кружился списочный лист, Желательно корейский.
Щепочкиным С темечком.
не отоваренный: Для жены завгара —
Зам. нач. треста Сковородин — крем от загара.
в любом количестве валокордин. Для милиционера
Завскладом Курочкина, по прозвищу «Пиф-паф» —
вдова, — пластинку Эдит
чулки из магазина «Богатырь». (неразборчиво)
Без шва. Пьехи или Пиафф.
Братья-геодезисты Петровы — Для рыбинспектора
патроны. по прозвищу «едрена феня» —
Подрывник Жорка — блесну «Юбилейная»
нить для сетей на тайменя.
из парашютного шелка. Для Кеши-монтера —
Далее — свечи для лодочного мотора.
мелко — Для клуба —
фамилий полста: лазурной масляной краски,
детских колготок на разные возраста. для общежития —
Завхоз экспедиции Зотов — копченой колбаски,
новых анекдотов. кому —
Зотиха — неизвестно —
два — колесико для детской коляски,
для нее и подруги — меховые сапожки типа «Аляски»,
японских зонтика. Ганс Христиан Андерсен «Сказки».
- Предыдущая
- 195 / 296
- Следующая